Христианская мораль была или все еще
ветхозаветным законом, изобличающим грех, подобно христианскому государству, или послушанием последствиям греха, искупительным послушанием.
Неточные совпадения
Ветхозаветная религия имела вполне определенную задачу: в ограде
закона, бывшего лишь «сенью будущих благ», в атмосфере чистого и беспримесного монотеизма воспитать земных предков Спасителя, приуготовить явление Пречистой Девы, а также и Предтечи Господня Иоанна Крестителя и Иосифа Обручника.
Поэтому христианство никак нельзя, под предлогом «панхристизма», превращать в принципиальный и решительный имманентизм и антрополарию, фактически понимая его как углубленное и очищенное язычество (хотя оно включает в себя и последнее, как подчиненную и частную истину, и даже раскрывает относительную его правду); но одинаково нельзя его понимать и по типу
ветхозаветного трансцендентизма, как религию
закона, обязательного лишь своей трансцендентной санкцией [Реакционную реставрацию этого трансцендентизма мы имеем в Исламе, в этом главный его пафос, существенно антихристианский.
На осевшей и затвердевшей почве
ветхозаветной религии
закона и нельзя было выше подняться.
Понимать творчество как послушание последствиям греха, как исполнение
закона или как искупление зла, т. е. как откровение
ветхозаветное или откровение новозаветное, значит отвергать тайну творчества, значит не знать смысла творчества.
Закон семейный, подобно
закону государственному, по существу
ветхозаветный, дохристианский, но Новый Завет оправдывает его как послушание
ветхозаветной подзаконности, послушание последствиям греха.
В новые времена по-разному чувствовали, что нельзя искать истоков творчества ни в новозаветной религии искупления, ни в
ветхозаветной религии
закона.
Вся природная сексуальная жизнь с ее ограниченными
законами протекает в плоскости
ветхозаветной, дохристианской.
В подзаконном,
ветхозаветном своем сознании, так добросовестно и верно отраженном Кантом, не дерзает человек обнаружить своей творческой природы, он дерзает лишь творить дифференцированные виды культуры, ибо это дифференцированное творчество есть послушание
закону, выполнение норм.
Объективность науки и научного познания есть в сущности подчинение
закону, в этой объективности есть
ветхозаветное благочестие.